ПТИЦЫ
Как существа крылатые, небесные, птицы прежде всего символизируют небо и все, что с ним связано, — подъем, отрыв от земли, взлет, солнце, ветер, облака, свободу, жизнь, плодородие, вдохновение, пророческий дар. На мировом древе птица обычно сидит на самом верху, тем самым как бы «причащаясь» неба и противопоставляя себя низу — хтоническим чудовищам, змеям, рыбам. Например, в скандинавской традиции на вершине мирового ясеня Иггдрасиль восседает орел, а корни этого дерева гложет дракон Нидхегг.
Известны мифологические и фольклорные сюжеты о птицах, поднявших землю со дна мирового океана, добывших для людей свет и огонь. Птица также выступает в образе первопредка, тотема того или иного племени.

Будучи небесными, а следовательно, близкими к божествам тварями, птицы часто символизируют человеческую душу. В египетской традиции птичий облик имеет Ба — один из элементов человеческого естества, олицетворение жизненной силы человека, которое продолжает существовать и после смерти тела. Ба может отделяться от тела, выходить из гробницы, есть и пить. Одним из обличий Осириса был облик птицы-Ба, которую нередко видели на ступенях храмов поблизости от оживленных мест. Как «воплощение» души, птица также может представляться вестником смерти, ее появление сулит «отлетание» души. Индейцы-тлинкиты «различали» души по породам птиц; у них считалось, что душа утонувшего ребенка воплощается в морскую утку, душа младенца, задушенного матерью во время сна, — в сову и т. д.

Облик птиц зачастую имели божества, прежде всего боги неба, солнца, грома — египетский Тот, греческий Зевс, римский Пик, шумерские Иштар и Адад, китайский Шан-ди, индийский Гаруда и др. Кроме того, птицы нередко выступают как священные атрибуты божеств; к примеру, петух — птица Марса, гусь — птица Юноны и пр.

.

В упанишадах рассказывается о птицах Дживатма и Атма, сидящих на ветвях Древа Жизни. «Две птицы, неразлучные спутницы, живут на одном дереве: первая питается его плодами, вторая смотрит на них, но не ест. Первая птица — Дживатма, вторая — Атма, или чистое знание, свободное от условностей; и когда они рядом, одну не отличишь от другой».

Птичий язык, понимание которого доступно лишь избранным, таким как, например, святой Франциск Ассизский, — эмблема сокровенной, небесной мудрости, открывающейся лишь тем, кто этого достоин. Известны гадания по полетам птиц: с какой стороны птица появлялась в поле зрения гадающего и куда летела — эти обстоятельства открывали волю небес.

В алхимии птица, летящая ввысь, символизировала очищение, возгонку; птица, бросающаяся вниз, олицетворяла осаждение и сгущение; объединение этих образов означало перегонку, дистилляцию.

Аист. Птица весны, олицетворяет ее приход, весеннее обновление природы, новую жизнь. В античной традиции аист — птица Геры (Юноны), покровительницы материнства; отсюда возникло широко распространенное поверье о том, что аисты приносят детей. В Китае аист символизирует долголетие, счастливую и умиротворенную старость, сыновнюю почтительность, отшельничество. Сыновнюю почтительность аист олицетворял и у египтян: считалось, что эта птица кормит своих родителей в старости.

Аист поедает мышей, лягушек, змей, потому символизирует очищение от скверны и торжество веры над неверием, Христа над сатаной; впрочем, именно по причине своей «диеты» у евреев эта птица считается «нечистой». Аист — хранитель домашнего очага; дом, на крыше которого свили гнездо аисты, — счастливый дом.

Индуистское божество с тремя головами и множеством рук. Субрахманья-чола, южная Индия (ок. XI в.).

Еще аист — символ бдительности; достаточно часто встречаются изображения аиста с камнем в одной лапе, как бы грозящего недоброжелателям.

В христианстве аист — благоразумие, бдительность, набожность, целомудрие. Как весенняя птица, ассоциируется с Благовещением.

Как перелетная птица, аист — эмблема путешествий.

Альбатрос. Олицетворение силы, выносливости, символ дальних, преимущественно морских странствий. По легенде, в этих птицах воплощались души погибших моряков, поэтому альбатросов возбранялось убивать. Эту легенду использовал С. Т. Колридж в своем знаменитом «Сказании о Старом Мореходе». Ш. Бодлер опоэтизировал альбатроса как символ поэтического творчества:

Грубо кинут на палубу, жертва насилья,

Опозоренный царь высоты голубой,

Опустив исполинские белые крылья,

Он, как весла, их тяжко влачит за собой.

Лишь недавно прекрасный, взвивавшийся к тучам,

Стал таким он бессильным, нелепым, смешным!

Тот дымит ему в клюв табачищем вонючим,

Тот, глумясь, ковыляет вприпрыжку за ним.

Так, Поэт, ты паришь над грозой, в урагане,

Недоступный для стрел, непокорный судьбе,

Но ходить по земле среди свиста и брани Исполинские крылья мешают тебе*.

Буревестник. Знак приближающейся бури, а также символ грядущих социальных потрясений, революций. Литературный символический образ буревестника был введен в русскую символику М. Горьким.

Из книги «История прорицаний»

ТРОФОНИЙ ИЗ ЛЕБАДИИ

Древнегреческий архитектор Трофоний, после смерти ставший прорицателем и обретший собственный оракул в Лебадии (Беотия), изображен на рисунке с гусем — птицей богини Деметры; согласно мифу, гусь однажды залетел в пещеру неподалеку от Лебадии и скрылся под камнем, а когда Кора (Персефона), дочь Деметры, отодвинула камень, из-под него потекла вода, положив начало реке Геркине. Что касается самого Трофония, всякий, желавший получить ответ его оракула, должен был, по рассказу Пав-сания, омыться в реке Геркине, спуститься в пещеру прорицаний, напиться из источников забвения и памяти: «Здесь он должен напиться из одного воды Леты (Забвения), чтобы он забыл о всех бывших у него до тех пор заботах и волнениях, а из другого он таким же образом опять пьет воду Мнемосины (Памяти), в силу чего он помнит все, что он видел, спускаясь в пещеру». Сам оракул располагался на холме и был обнесен оградой, за которой находился вход в пещеру. По Павсанию, человека, который обращался к Трофонию за советом, охватывал ужас до такой степени, «что он не сознавал самого себя и не узнавал близких». Но после того как жрецы усаживали вопрошателя на трон Мнемосины, к нему возвращалась память «и даже прежняя способность смеяться».

Воробей. Символ пустоты и суетности, сладострастия и похоти, птица богини любви Афродиты: в Китае верили, что мясо воробьев укрепляет мужскую потенцию; в средневековом европейском аллегорическом искусстве женщина с воробьем в руках олицетворяла распутство (в античной традиции воробей — птица распутной Лесбии, возлюбленной римского поэта Катулла).

В христианстве воробей, как самая непритязательная в пище и местах гнездования птица, означает нижайшего из людей, который тем не менее находится под покровительством Бога, ибо даже воробей пришел в мир только по воле Божьей и питается тем, что Бог дает ему.

Ворон. Амбивалентный символ, выражающий, с одной стороны, мудрость, долголетие, память рода, а с другой — связь с потусторонним миром, смерть, кровавую битву, зло вообще.

У американских индейцев и в мифах палеоазиатских народов ворон — демиург, первопредок, шаман. Он создает свет и небесные светила, вынимает из мирового океана сушу (или добывает у хозяев моря пресную воду). Известен миф о том, как ворон пробил клювом небесную твердь, тем самым открыв дорогу в человеческий мир солнцу и луне. Ворон — родоначальник людей и культурный герой, но он одновременно и трикстер (мифологический плут). Ворон-трикстер прожорлив и похотлив, его главная цель, по мифам, — утоление голода: ради того чтобы набить брюхо, он притворяется мертвым, меняет пол, вообще всегда готов обмануть каждого, кто ему встречается.

Черный цвет ворона связывается с тем, что он опалил перья в огне либо был наказан божеством за неисполнение некоего деяния; по иудаистическим легендам, Ной проклял ворона за то, что тот, будучи выпущен из ковчега, не нашел земли, и проклятие патриарха наделило птицу черным оперением (кстати, закон Моисея причисляет ворона к «нечистым» птицам).

Вообще ворон — едва ли не непременный участник сюжета о Всемирном потопе: эту птицу связывают с потопом и американские индейцы, и шумерская поэма о Гильгамеше (Ут-напиштим посылает на поиски земли ласточку, голубя и ворона, первые двое возвращаются, а ворон — нет, из чего Ут-напиштим заключает, что эта птица обнаружила сушу), и Библия (где невозвращение ворона трактуется, скорее, как предательство — он улетел и сгинул, тогда как голубь возвратился с оливковой ветвью в клюве).

У кельтов ворон — вещая птица богини войны и смерти (Бадб, Морриган). У скандинавов ворон предвещает гибель воину, однако верховного бога Одина повсюду сопровождают два вещих ворона, Хугин и Мунин, то есть Думающий и Помнящий.

В Средние века ворона, под влиянием библейских сказаний, стали отождествлять с адскими силами — хотя в античной традиции ворон сопровождал небесных богов Аполлона, Афину, бога врачевания Асклепия. В Китае ворон также ассоциировался с солнцем; согласно мифу, божественный стрелок И убил девять во-ронов-солнц и оставил светить в небе только десятое. Ворон — один из знаков китайского Зодиака; известен также и трехногий красный ворон, живущий на солнце, — олицетворение мужского начала Ян. В Японии вороны — священные птицы богов.

В алхимии ворон символизирует черноту первоматерии, nigredo. Стая воронов — первоначальное нагревание материи.

Особой символикой обладает крик ворона (любопытно, что название этой птицы в некоторых языках образовано по принципу звукоподражания крику ворона). В этом крике слышится предвестье смерти: ср. знаменитое стихотворение Э. По.

Nigredo: слабеющий Mercurius senex, испускающий spiritus и anima. Ворон есть символ nigredo. — Jamsthaler. Viatorium spagyricum (1625).

Ворон — посредник между этим и потусторонним мирами; русский фольклор знает ворона, приносящего герою живую и мертвую воду, причем обе воды добываются в потустороннем мире. Одновременно фольклорный ворон — персонаж демонический, подтверждением чему может служить Ворон Воронович, похититель девушек.

Голубь. Олицетворение кротости, пугливости, любви, символ мира — уже с древнейших времен, когда голубя противопоставляли воинственным орлу и ворону, священная птица семитской богини любви Астарты и греческой Афродиты. Кроме того, голубь — птица пророчеств: по легенде, именно голубь сел на знаменитый Додонский дуб и тем самым указал место, где следовало воздвигнуть святилище.

У евреев голубь был жертвенной птицей. По Библии, голубь, которого Ной выпустил из ковчега, возвестил окончание Всемирного потопа и принес Ною оливковую ветвь. При крещении Христа в реке Иордан над его головой парил голубь: «И крестившись, Иисус тотчас вышел из воды — и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него как образ Святого Духа» (Мф 3 : 16).

Святой Дух почти всегда изображается в образе голубя при Благовещении. «Семь даров Святого Духа» (мудрость, разум, добрый совет, сила, знание, благочестие и страх Божий) олицетворяют голуби: «И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его. И почиет на Нем Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия» (1 Ис 11 : 1); новоокрещенных также символизируют голуби. По легендам, голубь воспаряет к раю и там садится на древо Жизни или пьет воду вечной жизни; на смертном ложе человека душа вылетает из его уст голубем. Голубь — эмблема святой Терезы Авильской, Василия Великого, Фомы Аквинского.

В алхимической символике белый голубь — символ побеле-ния превращающейся в философский камень первоматерии.

В восточной традиции голубь — олицетворение супружеской верности и долголетия, также символ плодородия.

В немецких народных сказаниях упоминается «жареный голубь», который в сказочной стране с молочными реками и кисельными берегами (Шлараффенланд) сам летит в рот лентяям.

Современная эмблема движения за мир — знаменитый «Голубь мира» П. Пикассо. В отличие от голубя как образа Святого Духа голубь Пикассо повернут в геральдически левую (вправо от зрителя) сторону.

Горлица. Символ верности и бескорыстной привязанности. Нередко отождествляется с голубем. «Физиолог» говорит, что горлица по природе болтлива, но «если она лишается супруга, то умирает одновременно с ним или не связывает себя больше ни с кем другим».

Гусь. Священная птица Великой Матери (отсюда, кстати, фольклорный образ Матушки Гусыни), олицетворение дома, уюта, женских дел и женского счастья. Позднее также символ бдительности — благодаря легенде, по которой гуси спасли римский Капитолий от галлов. В Риме гуси содержались при храме Юноны, кормили их только цензоры, на праздничных шествиях перед процессией везли серебряного гуся, а когда процессия достигла капитолийской площади, там происходило повешение собаки — за то, что собака в отличие от гусей не подняла тревогу, хотя и учуяла галлов.

В египетской традиции гусь (великая птица Гоготун) — творец вселенной, снесший золотое яйцо (солнце). В то же время он рассматривался как олицетворение злого бога Сета, и именно в этом «злом» качестве гуся приносили в жертву (ср. средневековое европейское представление о гусях как о ездовых животных ведьм и гусей-лебедей русских сказок). У гностиков гусь — воплощение святого духа.

Кроме того, гусь символизирует плодородие: считалось, что гусиное мясо повышает потенцию, а желчь птицы излечивает от мужского бессилия. Средневековые книги о животных утверждают, что серые гуси — все равно что люди благочестивые, избегающие мирских соблазнов и облекающиеся во вретища; «домашние гуси, напротив, показывают белые или пестрые тона и похожи на тех людей в городах, что одеты пестро. С их громким криком на сельских улицах они — как люди, что предаются в своей общинной жизни болтовне и клеветническим речам».

Среди сохранившихся религиозных текстов встречаются упоминания о яйце из земли и влаги, которое явилось на первом поднявшемся из первоначального хаоса холме, а также о яйце Великого Гоготуна, снесенного на землю. На основании подобных текстов возможно составить представление о древнеегипетском сказании, согласно которому на холме, поднявшемся из хаоса, было свито гнездо, в котором из гусиного яйца, из яйца Великого Гоготуна, появилось солнце — бог Ра.

В христианском искусстве гусь иногда выступает в качестве атрибута святого Мартина Турского, поскольку считается, что именно гусь открыл жителям Тура скит отшельника, когда горожане пришли к нему с просьбой принять над ними епископскую власть.

Дрозд. Христианский символ тьмы, греха, плотских соблазнов. Так, в частности, трактуется образ черного дрозда в житии святого Бенедикта, которому пришлось много бороться с соблазнами плоти. По легенде, перед святым Бенедиктом в облике дрозда предстал сам дьявол и пытался отвлечь его от молитв. Однако святой узнал в птице дьявола и, осенив себя крестным знамением, одержал над ним победу.

Дятел. Христианский символ ереси, разрушающей человеческую натуру и ведущей человека к проклятию.

Журавль. Символ бдительности; подобно аисту, часто изображается с камнем в лапе. Также олицетворяет справедливость, долголетие, милосердие. В «Ивиковых журавлях» Ф. Шиллера эта птица — инструмент божественной воли. В античности крыло журавля использовалось как амулет против усталости.

Как весенняя птица, считался птицей богини плодородия Деметры. Необычная поступь журавля во время токования стала прообразом журавлиного танца (гераникос), воплощением жизнерадостности и любви.

В Китае журавль — символ долголетия, сыновней почтительности, мудрости, стремления к высотам духа (смерть даосских священников описывается как превращение в журавлей). В Японии журавль символизировал величие государства, а в индийских легендах он часто выступает олицетворением лжи и коварства.

В христианстве журавль — символ бдительности, преданности, праведности, монашеской жизни.

Ибис. Священная птица Тота, египетского бога мудрости и письма. Считалось, что Тот время от времени перевоплощается в ибиса и в птичьем облике нисходит к людям, которым открывает сокровенные знания. Поэтому ибисов бальзамировали наравне с людьми.

В античной традиции, по Элиану, верили, что шаг ибиса равен «локтю» (45 см), и поэтому порой рассчитывали в «шагах ибиса» размеры храмов. Ибис — яростный противник змей: достаточно направить на змею одно-единственное перо ибиса, как змея оцепенеет.

У евреев ибис считался «нечистой» птицей; библейское поучение гласит: «Всякую птицу чистую ешьте; но сих не должно вам есть из них: орла, грифа, и морского орла, и коршуна, и сокола, и кречета с породою их, и всякого ворона с породою его, и страуса, и совы, и чайки, и ястреба с породою его, и филина, и ибиса, и лебедя, и пеликана, и сипа, и рыболова, и цапли, и зуя с породою его, и удода, и нетопыря» (Втор 14 : 11-18).

«Физиолог» и средневековые бестиарии уподобляют ибису людей «плотоядных», озабоченных лишь мирскими хлопотами и удовольствиями: «Словно ибисы те плотоядно мыслящие люди, что в пищу алчно потребляют смертоносные плоды деяний, да еще и детей своих, к их порче и погибели, оными питают... Хуже всех этот ибис, ибо от грешников и побеги греховны».

Индюк. Символ агрессии, злобы, чаще всего необоснованной, «глупой» (ср. выражение «надулся как индюк»). Индюк, распушивший хвост, означает человека, распаленного злобой или снедаемого страстью, к которой он склонен по своей природе.

Ласточка. Посланница и предвестница весны, священная птица Афродиты и Исиды, птица любви (кто съест пепел ласточки, высиживавшей птенцов, станет неотразимым для любой женщины, а кровь ласточки и ее помет способны стимулировать рост волос).

В христианской символике ласточка — чистая, святая птица, которую иногда уподобляли Богоматери («то не ласточка, то Божья Матерь»); своим пением ласточка славит Бога. Еще ласточки — кроткие души, готовые к покаянию: «Ласточка принимает пищу не в сидячем положении, а в полете — так и человек должен искать Небесное вдали от земных благ... Ласточка летит над морями, когда надвигается зима и холод, — так и человек должен убегать от огорчений и холода мира и в тепле любви ждать, когда мороз искушения покинет его душу». Легенда гласит, что ласточки дают своим птенцам зрение с помощью сока измельченного чистотела; эта легенда толковалась как символическое описание открытия глаз умерших на Страшном суде. В искусстве эпохи Возрождения ласточка служила символом Воплощения Христа. Именно поэтому ласточка, вьющая свои гнезда под карнизом дома или в отверстии в стене, присутствует в сценах Благовещения и Рождества Христова.

Согласно народным представлениям, гнездо ласточки на стене или под крышей обеспечивает дому счастье и защищает от пожара, поэтому разорять его нельзя ни в коем случае.

Лебедь. Символ благородства, чистоты, священная птица Зевса (в облике лебедя Зевс сошел к царице Леде, зачавшей от него Диоскуров и Прекрасную Елену) и Аполлона (ездовая птица божества, наделенная даром пророчества). О пророчествующих лебедях упоминает и германская «Песнь о нибелунгах». Также лебедь символизировал любовь и потому считался священной птицей Афродиты; впрочем, Г. Башляр видел в лебеде гермафродита: в своих движениях и длинной фаллической шее лебедь мужествен, тогда как его закругленное шелковистое тело женственно (следовательно, лебедь указывает на полное удовлетворение желания).

О двойной природе лебедя говорилось и в средневековых бе-стиариях. Там говорилось, что лебедь имеет белое оперение, а мясо у него черное. То есть, добавляет «Физиолог», «он есть символ лицемеров, кои скрывают черное мясо под белыми одеждами. Когда теряет лебедь свое белое оперение, черное мясо поджаривается на огне. Так и лицемер в урочный час лишается всего земного великолепия и погружается в огонь».

Лебедь олицетворяет красоту и целомудрие: ср. повсеместно распространенные сказки о девицах-лебедицах. Он также выступает воплощением мужества, беззаветной храбрости, ибо, защищая свое гнездо, отваживается сражаться даже с орлом. «Героич-ность» лебедя особенно ярко проявлена в средневековой легенде о «лебедином рыцаре» Лоэнгрине.

В алхимии лебедь толкуется как «философский Меркурий», соединение противоположностей.

Знаменитая лебединая песня — «изобретение» Эсхила, который утверждал, что птица Аполлона, предчувствуя свою скорую смерть, издает удивительные звуки, с которыми и погибает. Метафорически выражение «лебединая песня» означает последнее действие человека на каком-либо поприще.

Орел. Олицетворение власти, «царь птиц», спутник солнечных богов, также божеств неба и войны, символ царственности, величия, благородства, силы, мощи, одухотворенности. Как и все птицы, орел связан с небом, но у него эта связь наиболее крепка: он — владыка воздуха, способный долететь до солнца. Орел — священная птица бога-громовержца.

В индийской традиции орел ассоциируется с Гарудой, ездовым животным бога Вишну, и с громовержцем Индрой. В митра-изме орел — спутник и атрибут Митры. У народов Ближнего Востока орел также связан с солнечными божествами и божествами бури и грома. В Египте орла наряду с соколом считали воплощением Гора. В античной традиции орел — носитель Зевсовых перунов; орел со змеей в когтях — символ победы. Римляне несли изображения орлов перед легионами; также орел считался в Древнем Риме олицетворением императора и его власти. В скандинавской традиции орел — птица Одина.

В Китае орел — мужское начало Ян, солнце, власть, воинская доблесть, храбрость, упорство, острое зрение, бесстрашие.

ДВУГЛАВЫЙ ОРЕЛ — ВЫСОЧАЙШИЙ СИМВОЛ

Здесь изображен Верховный Жрец, Хозяин Двойной Священной Империи высшей и низшей вселенных. Древняя эмблема равновесия состоит из андрогинного тела, увенчанного двумя головами, одной мужской, другой женской, с одной короной на обе головы. Это единственное совершенное существо, в котором все противоположности примиряются, и совершенство это выражено двумя головами равного достоинства и величия. Вот почему эмблема двуглавого орла принята для идеи завершенности и означает Философский Камень, окончательное состояние души, абсолютное и трансцендентное совершенство, возникающее только в результате полнейшего развития скрытых возможностей индивида. Философски Тридцать Третья Степень Древнего Шотландского Ритуала представляет сокровеннейшее святилище масонского мистицизма. Если бы двуглавый орел, символ величественной степени, обрел способность к речи, он сказал бы:

«Только тот может носить мое изображение, в ком нет вероломства, в ком все страсти превратились в сочувствие, все естественное невежество — в божественную мудрость, все себялюбие — в небрежение собой, потому что я — древняя и священная эмблема всего великого, совершенного и истинного. Я представляю духовное состояние, умственное устремление и физическое совершенство лишь избранников на земле. Я символ всех просветленных и преображенных душ, которые будут рождены вновь и предстанут перед троном Божества. Я — символ стража ворот, потому что один мой лик отражает вид моего Творца, а другой лик Вселенную, им сотворенную. Моими крыльями интуиции и разума человек восходит до положения между небом и землей. Он, в ком я простер свои крылья больше чем человек и меньше чем бог; следовательно, он богочеловек. В когтях своих я держу пылающий меч херувима, пылающий дух огня, чьим таинством освящено мое существование. Я — символ Инициатора, который через века несет Ганимеда на своей спине и представляет его богам» (М. Холл).

В алхимии взмывающий ввысь орел означает освобожденную духовную часть первоматерии. Двойной орел изображает андро-гинную ртуть. Коронованные орел и лев — это ветер и земля, ртуть и сера, летучее и застывшее начала, двойственное единство принципов изменчивости и неизменности.

Иудейская легенда гласит, что орел может обжечь свои крылья на солнце, после чего падает в океан, откуда появляется с новой парой крыльев; эта легенда иногда толкуется как один из «прообразов» христианского крещения. В средневековой христианской иконографии орел ассоциируется с вознесением Христа, с молитвами, посылаемыми к небесам, с нисхождением милости Божьей и с победой над злом (когда изображается со змеей в клюве).

В христианстве орел — прежде всего символ Воскресения. Такое толкование образа основано на предании, по которому орел, летая вблизи солнца и окунаясь в воду, периодически обновляет свое оперение и возвращает себе молодость; ср. «...Обновляется, подобно орлу, юность твоя» (Пс 102 : 5). Орел также служит символом новой жизни и олицетворяет душу христианина, которая крепнет благодаря добродетели: «А надеющиеся на Господа обновятся в силе; поднимут крылья, как орлы...» (Ис 40 : 31). Как птица, взлетающая выше остальных и способная не мигая смотреть на солнце, орел символизирует Христа. Когда орел выступает в качестве жертвы, он олицетворяет демона, пленяющего души, или грех гордыни и мирской власти.

Эта птица — эмблема евангелиста Иоанна, достигшего в размышлениях о Божественной природе Спасителя неимоверных высот. Видение Иезекииля гласит: «Я видел, и вот, бурный ветер шел от севера, великое облако, и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных, — и таков был вид их: облик их был, как у человека; и у каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла; а ноги их — ноги прямые, и ступни ног их — как ступня ноги у тельца, и сверкали, как блестящая медь (и крылья их легкие). И руки человеческие были под крыльями их, на четырех сторонах их; и лица у них и крылья у них — у всех четырех; крылья их соприкасались одно к другому; во время шествия своего они не оборачивались, а шли каждое по направлению лица своего. Подобие лиц их — лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны лице тельца у всех четырех и лице орла у всех четырех» (Иез 1 : 5-10). В виде орла с распростертыми крыльями, в данном случае символизировавшего общую идею Нового Завета, часто делались церковные аналои, с которых читались Евангелия.

Эмблема двуглавого орла в государственную символику вошла в 326 г., когда византийский император Константин Великий повелел принять черного двуглавого орла как символ власти императора над Восточной и Западной Римскими империями. В качестве эмблемы Византии двуглавый орел просуществовал до 1453 года (при том, что на территории бывшей Западной империи еще с 962 г. многие правители использовали образ одноглавого орла, «унаследованного от Рима). После распада Византийской империи ее «православное бремя» приняло на себя Московское царство («Москва — третий Рим»), одновременно переняв и эмблему — для принятия которой, как и для звания третьего Рима, не имело оснований (разве что считать основанием самопровозг-лашение Руси, а позже России духовной наследницей Византии). Подобное «самоуправство» европейские государства встретили не слишком одобрительно; лишь после брака царя Ивана III и византийской принцессы Софии Палеолог право Руси на «наследство» было официально признано.

Павлин. Символ пестрого многообразия мира, олицетворение бесконечного разнообразия и веселья. Символ солнца, бессмертия, любви. Павлин связан с бурей, поскольку становится беспокоен перед дождем; его танец во время дождя соотносится с символикой спирали.

В античной традиции павлин — священная птица Геры (Юноны), которая, согласно мифу, одарила его тысячей глаз погибшего великана Аргуса. В Древнем Риме птицей императора считался орел, а птицей императрицы и ее дочерей был именно павлин.

В восточной традиции павлин — олицетворение мудрости, плодородия, долголетия; роскошный павлиний хвост символизировал всевидящее и всесогревающее солнце и череду космических циклов, а также звездное небо (последнее толкование было известно и в Европе, и на Ближнем Востоке). В буддизме павлин — эмблема Авалокитешвары, символ сострадания и предусмотрительности. В Китае павлин — эмблема династии Минь. Перо павлина вручалось при получении высокого ранга за заслуги и означало благосклонность императора.

У восточной секты йезидов павлин — Мелек Таус (царь Павлин), посланник Бога. В представлениях гностиков павлин — «космологическая птица», в хвосте которой сочетаются 365 красок, соответствующих числу дней в году. У И. Босха в «Символическом искусстве» павлин предстает символом смешения всех цветов, то есть идеей целого. В исламе эта птица символизирует космос, свет, око сердца. У древних иранцев два павлина, сидящие на ветвях мирового древа, означали двойственную природу человека. Кроме того, павлин в Персии трактовался как эмблема царского достоинства и величия, трон шахов назывался «павлиньим троном».

В раннем христианстве мясо павлина считалось нетленным и толковалось как символ Христа в гробу, потеря птицей перьев и их отрастание весной рассматривались как символ обновления и воскресения. «Глаза» на хвостах павлинов понимались как указание на божественное всеведение. Впрочем, уже «Физиолог» трактует павлина как символ спеси, чванства, недостойного христианина: «Павлин расхаживает, с удовольствием глядит сам на себя и потряхивает своим оперением, важничает и высокомерно взирает вокруг себя. Но если он посмотрит на свои лапы, он гневно вскрикнет, так как они не соответствуют остальному его облику. Так и христианин, ежели увидит свои достоинства, то возликует. Но когда ты увидишь свои ноги, а именно свои изъяны, тогда обратись с жалобой к Богу и возненавидь несправедливость, как павлин ненавидит свои лапы, чтобы ты явился перед (небесным) женихом оправданным».

На основании толкования «Физиолога» и других средневековых бестиариев представление о павлине как символе роскоши и тщеславия распространилось по всей Европе: «Когда хвалят павлина, то он поднимает и распускает свой хвост, как и иной проповедник при похвале льстецов в тщеславном величии превозносит свой дух. Если он поднимает свой хвост, то его зад оголяется, и он становится посмешищем, когда он заносчиво чванится. Значит, павлин должен держать свой хвост низко, чтобы все, что делает учитель, смиренно исполнить». У миннезингеров павлин считался воплощением надменности и заносчивости.

В алхимии павлиний хвост олицетворяет намечающееся превращение низших субстанций в высшие; иногда трактуется как символ неудачного процесса, который приносит с собой только шлак.

Пеликан. Символ родительской любви и бескорыстного самопожертвования. В древности считалось, что пеликан разрывает себе грудь, чтобы накормить птенцов (на самом деле птица лишь прижимает клюв к груди и кормит птенцов принесенной в зобу рыбой). Это представление вылилось в легенду «Физиолога», по которой пеликан убивает своих непослушных детей, но по истечении трех дней может кровью своего сердца снова пробудить их к жизни, а сам жизни лишается.

В христианстве пеликан — символ жертвенности Христа. По Данте, Христос — пеликан, отдавший свою кровь за грехи многих. Именно поэтому пеликана иногда изображают в сценах распятия. Также пеликан представляет человеческую природу Христа. Средневековый «Бестиарий» цитирует церковное песнопение: «О пеликан, полный добра, Господи Иисусе» — и упоминает о свойстве этой птицы потреблять столько пищи, сколько действительно необходимо для поддержания жизни. «Подобным образом живет отшельник, который питается только хлебом: он не живет, чтобы есть, но лишь ест, чтобы жить».

В алхимии пеликан — олицетворение распавшегося в жидком свинце философского камня, который плавится и растворяется, чтобы вызвать превращение свинца в золото, бескорыстное стремление к облагораживанию. В шотландском масонском обряде существовал разряд «рыцарей пеликана».

Петух. Олицетворение солнца, встречает светило своим криком и распугивает демонов ночи, священная птица солнечных богов; связь петуха со светом (солнцем, огнем) отразилась и в языке (ср. «красный петух» как синоним пожара). Считается, что петушиный гребень предохраняет от кошмарных снов. Поведение петуха — драчливость, задор, постоянная готовность к совокуплению — делают его также олицетворением мужского начала.

Петух — священная птица божеств не только солнца, но и войны и плодородия. Гностики представляли себе верховного бога Абраксаса существом с головой петуха. В германо-скандинавской мифологии петух охраняет мост-радугу Биврест, ведущую из Мидгарда (человеческий мир) в Асгард (обитель богов).

В восточной традиции петух — десятый знак китайского Зодиака, символ мужества, доблести, силы; красный петух хранит от огня, белый отпугивает демонов. Пение петуха, по японским преданиям, вызывает из тьмы богиню Солнца Аматэрасу. Индийский миф гласит, что Петушиный царь восседает на дереве Жизни и подает своим пением сигнал к пению всех других петухов мира. В китайском языке слова «петух» (кунь-чи) и «кукарекать» (минь) звучат схоже со словосочетанием «почет и слава» (кунь-минь); отсюда традиция дарить чиновникам петухов с большим гребнем. Петух олицетворяет собой пять добродетелей: достоинство в бою, благородство в мирное время, храбрость, надежность, великодушие (последнее — из замеченной привычки петуха предлагать найденную еду сначала курам и только потом есть самому). Живого петуха или его изображение используют в похоронной церемонии как талисман, отводящий зло. В буддизме петух олицетворяет чувственные желания и служит одним из трех эмблематических животных (наряду со свиньей и змеей), которые сопровождают человека в круге рождения и смерти.

В исламе петух — та самая гигантская птица, которую Мухаммад узрел в Первом небе рая; эта птица кричала: «Здесь не бог, но Аллах».

В христианстве петух — птица апостола Петра, своими криками подтверждавшая пророчество Христа о том, что Петр трижды отречется от своего учителя; здесь петух выступает как символ слабости, вероотступничества и покаяния. Тем не менее он также трактуется как символ Христа, открывшего людям новый день веры; с этой семантикой петуха связано использование изображений птиц в качестве флюгеров — эмблемы бдительности: флюгер поворачивается в ту сторону, откуда грозит зло (ср. «Сказку о золотом петушке» Пушкина). Святой Григорий писал, что петух подобен пастырю доброму, ибо «крыльями бьет по чреслам своим прежде, чем возвышает голос свой».

Черный петух связан с нечистой силой, колдовством. У кельтов петух — посланец загробного мира, призывающий мертвых на битву с живыми.

Эмблемой Франции петух стал благодаря игре слов латинского языка, в котором слово «gallus» значит одновременно и «петух», и «галл».

В геральдике петух символизирует как воинскую храбрость, так и религиозное воодушевление.

Попугай. Олицетворение имитации, повторения без понимания. Уже античный поэт Каллимах сравнивал с попугаем «бессмысленного говоруна». По «Физиологу», попугай — пример для подражания, ибо как он повторяет человеческие слова, так и человеку следует повторять слова посланцев Бога: «Подражай и ты, человек, голосу апостолов, которые восхваляли Бога, и восхваляй также сам. Подражай образу жизни праведников, и ты станешь достоин того, чтобы достичь их ярко сияющих престолов». В средневековых аллегориях попугай олицетворял строптивого ученика, которого следует пороть железным прутом, чтобы побудить к учению.

Попугая также считают вестником, посредником между мирами человеческим и потусторонним.

В Китае попугай — птица богини Гуань-Инь, в Индии — спутник бога любви Камы, способный вызывать дождь.

Любопытно, что русский фольклор описывает попугая как чудесную птицу, похожую на филина. Эти попугаи живут в березовых рощах, кричат по ночам, передразнивая все звуки, которые слышат. Их прозвище связано с тем, что они пугают людей.

Сова. Олицетворение мудрости, священная птица Афины, символ бдительности: «Совы вследствие природы своей имеют исключительное значение, прежде всего потому, что они ночью несут свою вахту, посему бдительным стражам и прочим, надлежащим такой же классификации, уподоблены могут быть» (Беклер).

Кроме того, как ночная птица сова символизирует мрак и смерть. Кельты называли ее «трупной птицей». У евреев в облике совы изображалась Лилит, как кровожадный демон. У индусов сова — птица богини разрушения и смерти Кали (Дурги). В Китае верили, что сова приносит болезни и несчастья; ацтеки считали сову предвестником бед.

В христианстве сова олицетворяет нечестие, колдовство, слепоту безверия. Считается, что сова обманывает других птиц, заманивая их в сети птицеловов, точно так же как сатана обманывает людей. Кроме того, сова символизирует одиночество и потому часто присутствует на картинах, изображающих моление отшельников. Впрочем, евангелист Лука говорит о сове как об атрибуте Христа, который пожертвовал Собой ради спасения человечества: «Просветить сидящих во тьме и тени смертной... » (Лк 1 : 79). Именно этим объясняется присутствие совы в сценах распятия.

В настоящее время сова — эмблема проницательности и книжной эрудиции.

Сокол. Олицетворение царской власти, символ солнца, спутник солнечных богов, символ охоты, ловли, охотничьей хитрости, сильного желания, свободы.

В Египте верили, что взгляд сокола «парализует птиц так же, как лик фараона — врагов его». Священная птица Гора, который часто изображался в облике человека с соколиной головой. В образе сокола представлялись также бог Солнца Ра (сокол с солнечным диском на голове), бог войны Монту, бог мертвых Сокар и бог Херишеф (с коронами Верхнего и Нижнего Египта). Сокол признавался «всевидящим оком богини Уто», символизировал в этом качестве предусмотрительность и неприкосновенность.

В средневековых книгах о животных сокол приобрел дурную славу, как птица ленивая и питающаяся отбросами. Сокола сравнивали с человеком, помышляющим только о своей утробе, и обвиняли в более тяжких грехах: «Трусоват сокол против большой птицы, посему подстерегает беззащитных цыплят, чтобы их ухитить. Такое творят также совратители изнеженных молодых людей и препровождают их к порочным нравам».

У инков сокол — солнечный символ и прародитель людей.

В христианстве дикий сокол олицетворяет злую мысль и злое деяние, тогда как домашний сокол — символ святого, иногда язычника, обращенного в христианскую веру.

Соловей. Символ поэтического творчества, «сладостного умения стихосложения», вдохновения, свободы, независимости (как соловей не поет в клетке, так поэт не сочиняет стихов по приказу). Пение соловья сулит удачу и несет счастливое предзнаменование. Соловьиные сердца служили наградами за прекрасный голос и ораторское мастерство. Впрочем, уже в античные времена обычай убивать и есть соловьев (особенно их языки) воспринимался как бесчувственная роскошь.

В фольклоре песня соловья — крик о помощи «бедной души в чистилище», предвестие близкой смерти.

В античной традиции соловей также олицетворяет боль и страдание. Миф гласит, что в соловья превратилась поруганная своим шурином Тереем царевна Филомела, которой Терей вырвал язык, чтобы она не могла никому поведать о случившемся. Песня соловья — скорбь Филомелы по сыну ее сестры Итису, которого они с сестрой Прокной убили, чтобы отомстить Терею. По воле богов Прокна обратилась в ласточку, а Терей — в удода. Ср. у Овидия:

Меч обнажив, он преследовать стал дочерей Пандиона.

Но Кекропиды меж тем как будто на крыльях повисли.

Вправду — крылаты они! Одна устремляется в рощи,

В дом другая, — под кров. И поныне знаки убийства С грудки не стерлись ее: отмечены перышки кровью.

Он же и в скорби своей, и в жажде возмездия быстрой Птицею стал, у которой стоит гребешок на макушке,

Клюв же, чрезмерной длины, торчит как длинное древко; Птицы названье — удод. Он выглядит вооруженным*.

Сорока. В европейской традиции олицетворение болтливости и вороватости (ср. речевые обороты «трещит как сорока», «вороватая сорока» и др.), причем, как правило, женской. Уже Овидий в «Метаморфозах» описал превращение в сорок дочерей Пи-ера, вызвавших на состязание муз:

Хором согласным тогда геликонским победу богиням Нимфы судили. Когда ж побежденные стали в них сыпать Бранью, сказала она: «Для вас недостаточно, видно,

От посрамленья страдать; к вине прибавляете ругань Злобную, но и у нас иссякло терпенье; вступим Мы на карающий путь, своему мы последуем гневу».

Лишь засмеялись в ответ Эмафиды, презрели угрозы.

Вновь пытались они говорить и протягивать с криком Наглые руки свои; но увидели вдруг, что выходят Перья у них из ногтей, что у них оперяются руки.

Видят, одна у другой, как у всех на лице вырастает Жесткий клюв, а в лесу появляются новые птицы.

В грудь хотят ударять, но, руками взмахнув и поднявшись,

В воздухе виснут уже — злословие леса — сороки.

В птицах доныне еще говорливость осталась былая,

Резкая их трескотня и к болтливости лишней пристрастье**.

В восточной традиции сорока — олицетворение удачи, «птица удовольствия», приносящая весть о прибытии гостей. Кроме того, сорока, как благая птица, противопоставляется воронам, появление которых сулит беду. Изображение двенадцати сорок — добрые пожелания; на свадебных подарках часто изображают двух сорок или сороку на ветке сливы, что означает пожелание счастья и любви в браке. Во время династии Манчу сорока олицетворяла имперское правление.

Страус. Божественная птица бури в представлениях народов Ближнего Востока. Яйцо страуса символизирует творение, жизнь, бдительность; в раннехристианской символике яйцо этой птицы олицетворяло воскресение Иисуса.

Аристотель приписывал страусу смешанную природу птицы и млекопитающего. «Физиолог» утверждает, что страус «пролетает низко над землей... Все, что он находит, служит ему пищей. Также ходит он к кузнецам, пожирает раскаленное железо и тотчас, пропустив через кишку, возвращает назад, столь же раскаленным, как прежде. Но это железо благодаря пищеварению становится легче и звенит... Он кладет яйца и высиживает их не так, как обычно, а садится низко напротив и смотрит на них острыми глазами: они становятся теплыми, и тепло его глаз позволяет вылупиться птенцам... Отсюда яйца его могут служить для нас в церкви примером: если мы сообща встанем там с молитвой, то должны глаза свои направить к Богу, чтобы он отпустил наши грехи».

Неспособность страуса к полету привела к тому, что в средневековых аллегорических сочинениях его стали трактовать как символ лицемерия и ханжества, как птицу, которой грехи не дают оторваться от земли. Распространенное в античности и средневековье представление о том, что страус может переваривать железо, сделало эту птицу аллегорией силы и добродетели, для которых, как для желудка страуса, ничто не будет столь твердым, чтобы не переварить его.

В Египте страус — священная птица богини правосудия Маат и бога воздуха Шу. Страусиное перо, по Книге мертвых, клалось на чашу весов при взвешивании душ умерших, чтобы определить тяжесть их грехов.

Легенда о том, что страус прячет голову в песок, вероятно, возникла из-за неправильного толкования угрожающей позы страуса, нагибающего голову к самой земле. Благодаря этой легенде страус символизирует трусливое упрямство, нежелание видеть и признавать факты (ср. политический термин «страусиная политика»).

Утка. Посредник между небом и землей, птица, обитающая одновременно в трех сферах бытия — в воздухе, на земле и в воде, а потому представляющая собой «живую модель» мироздания.

У континентальных кельтов утка считалась священным животным богини Секваны. В китайской и японской традициях утка — эмблема супружеского счастья, верности, красоты. Утка и селезень — союз влюбленных, в котором утка символизирует женское начало Инь, а селезень — мужское начало Ян. Изображения уток используются в качестве декоративного элемента в убранстве свадебных помещений. Молодых влюбленных называют «мандариновые утки в росе». У евреев утка — символ бессмертия.

Кроме того, в Китае утка ассоциировалась с сексуальной невоздержанностью. Некая секта «утиных яиц», предписывавшая своим членам вегетарианство и диету из утиных яиц, была запрещена ввиду предположительного распутства в обрядах.

Фазан. В восточной традиции олицетворяет добродетель, процветание, удачу, красоту, защиту, материнскую любовь. В символике даосов фазан, как «птица шумного полета», громко хлопающая на лету крыльями, символизирует гром и мужское начало Ян, а как существо-оборотень, способное превращаться в устрицу и в змею, — женское начало Инь. Из-за своего яркого, блестящего оперения фазан ассоциируется с солнцем, светом, достоинством. В Китае фазан — одна из двенадцати регалий императора, в Японии — гонец великой богини солнца Аматэрасу.

.

Крик фазана, несмотря на семантику образа этой птицы в целом, предвещал беду.

Золотой фазан — символ достоинства государственного чиновника (любопытно, что в нацистской Германии фазанами называли обладателей золотого партийного значка). В античности считалось, что испражнения золотого фазана придают человеку сил.

Ястреб (коршун). Птица солнца, спутница солнечных богов, способная, подобно орлу, не мигая смотреть на светило. Олицетворение аристократической власти и знатности. У ацтеков ястреб — посланец богов. В египетской традиции ястреб — птица Хонсу, Пта, Гора, Монту и других богов, многие из которых изображались в облике человека с головой ястреба. В античной традиции ястреб — посланник Аполлона. У древних иранцев ястреб — спутник Ахура-Мазды и птица Митры как бога Солнца.

В фольклоре ястреб и коршун — символы кровожадности и безжалостности.

«Ястребами» называют политиков, предпочитающих действовать с позиции силы. Это наименование было введено в употребление американскими журналистами в 1960-е годы.

Мифопоэтическая традиция, наделяя сложной символикой птиц реального мира, знает и птиц фантастических — таких, например, как Феникс, Алконост или Каршиптар.

.

Алконост. Чудесная, «райская» птица византийских и славянских легенд, птица-дева с человеческим лицом. Яйца Алконост откладывает на морском берегу, затем погружает их в воду, успокаивая море на шесть-семь дней, по истечении которых из яиц вылупляются птенцы. Голос Алконоста настолько дивен, что человек, который его услышал, забывает обо всем на свете. В церковной символике Алконост олицетворяет Божий промысел.

Анзуд. В шумеро-аккадской мифологии божественная птица, орел с львиной головой, воплощение доброго и злого начал. Анзуд — посредник между богами и людьми. Анзуд украл таблички бога Эн-лиля и улетел с ними в горы, из-за чего нарушился ход вещей. Вдогонку за птицей пустился бог войны Нинурта. Он выстрелил в Анзуда из лука, но таблички Энлиля исцелили рану. Нинурте удалось поразить птицу только со второй или даже с третьей попытки. Обитает Анзуд на дереве Хулуппу — шумерском мировом древе.

Анка. Чудесные птицы, созданные Аллахом и враждебные людям. Считается, что Анка существуют и по сей день: просто их столь мало, что встречаются они крайне редко. Анка — птицы рассвета, недоступные людскому взору.

Бхулинга. В индийском фольклоре чудесная птица. Она известна тем, что выбирает куски мяса между зубами льва, забираясь к нему в пасть, хотя сама наставляет людей не быть опрометчивыми. Как сказано в «Сабхапарве» (вторая книга «Махаб-хараты»), «живые существа следуют своей природе, подобно птице Бхулинга».

Гамаюн. Чудесная вещая птица византийских и славянских легенд, олицетворение божественной мудрости. На одном из старинных лубков изображен «остров Ма-карийский, первый под самым востоком солнца, близ блаженного рая; потому его тако нарицают, что залетают в сей остров птицы райские Гамаюн и Феникс и благоухание износят чудное».

Н. А. Клюев писал:

Я люблю малиновый падун,

Листопад горящий и горючий,

Оттого стихи мои как тучи С отдаленным громом теплых струн.

Так во сне рыдает Гамаюн —

Что забытый туром бард могучий.

Жар-птица. Солнечная птица русского фольклора. «Перья жар-птицы блистают серебром и золотом, — писал А. Н. Афанасьев, — глаза светятся, как кристалл, а сидит она в золотой клетке. В глубокую полночь прилетает она в сад и освещает его собою так ярко, как тысячи зажженных огней; одно перо из ее хвоста, внесенное в темную комнату, может заменить самое богатое освещение; такому перу... цена ни мало ни много — побольше целого царства, а самой птице и цены нет!» Жар-птица питается золотыми яблоками, дающими молодость, красоту и бессмертие; когда она поет, из ее клюва сыплются жемчуга. Пение жар-птицы исцеляет больных и возвращает зрение слепым.

Каршиптар. В иранской мифологии крылатое существо, правитель вод. В «Авесте» сказано:

О Творец плотского мира, истинный!

Кто там Веру маздаяснийскую разносил в этом Варе, который построил Йима?

Так сказал Ахура-Мазда:

«Птица Каршипта, о Спитама Заратуштра»*.

В земном мире Каршиптар — царь пернатых, который излагает «Авесту» на языке птиц, но также владеет и человеческой речью. Вместе с другими владыками животного мира Каршиптар учил Заратуштру.

Ног-птица. В славянском фольклоре чудесная птица. Живет на дубе, который стоит на морском берегу. А. Н. Афанасьев замечал, что ног-птица «величиной будет с гору, а летит быстрее пули из ружья». По его мнению, в образе ног-птицы народная фантазия воспроизвела страуса: «Название это из переводных рукописей перешло в уста русского народа, и в наших сказках явилась птица Ногай, с которою совершенно тождественна Стратим, или Страфиль-птица» (от греч. «страус». — К. К.).

В том тексте Голубиной книги, который опубликован Киршей Даниловым, ног-птица оказывается матерью всех птиц:

А нагай-птица — всем птицам мати.

А живет она на океане-море,

А вьет гнездо на белом камени;

Набежали гости корабельщики А на то гнездо нагай-птицы И на его детушек на маленьких.

Нагай-птица вострепенется,

Океан-море восклолыблется,

Кабы быстры реки разливалися,

Топят много быстрые корабли,

Топят много червленые корабли.

Рух (ар-рухх). В арабской мифологии и «восточных» европейских легендах гигантская птица. В «Путешествиях Марко Поло» сказано: «Обитатели острова Мадагаскар рассказывают, что в определенное время года... у них появляется необыкновенная птица, называемая Рух. Она похожа на орла, но только несравненно больших размеров. Птица Рух настолько сильна, что может поднять в своих когтях слона, взлететь с ним в небо и сбросить вниз с высоты... Те, кто видел эту птицу, уверяют, что размах крыльев у нее шестнадцать шагов, а длина пера равна восьми шагам».

Симург. В иранской мифологии вещая птица. В «Шах-намэ» говорится, что Симург вскормил в своем гнезде Заля, отца богатыря Рустама. По некоторым источникам, си-мургов было два — благой и злой. Именно благой вскормил Заля, впоследствии исцелил Рустама и помог ему победить неуязвимого воина Исфандияра. Злой симург пал от руки того же Исфандияра.

Хорхе Л. Борхес упоминает в своих эссе «Беседу птиц» — мистическую поэму Фаридаддина Абу Талиба Мухаммада бен Ибрагима Аттара. Согласно Фаридаддину, птицы, царь которых Симург давным-давно пропал, устали от анархии, которой не предвиделось конца, и отправились на поиски царя. Они преодолели семь долин (или семь морей) и наконец достигли царской горы. И там узнали, что Симург — это они сами, все вместе и каждая птица в отдельности.

Сирин. В византийских и славянских легендах чудесная птица. У Сирина человеческий облик, пение этой птицы настолько прекрасно, что мгновенно прогоняет печаль и тоску; с другой стороны, услышать Сирина может лишь счастливый человек. По древнерусскому азбуковнику XVII в., «птица, глаголемая Сиринес, человекообразна, суща близ святого рая... ею же нарицають райскую птицу сладости ради песен ея».

Стимфалийские птицы. В греческой мифологии чудовищные птицы. У них были медные клювы, когти и перья, последние они метали как стрелы. Победа над Стимфалийскими птицами была шестым подвигом Геракла. Этот подвиг аллегорически трактуется как победа человека над собственными низменными желаниями.

Стрефил (Страфиль). В русском фольклоре и духовных стихах чудесная птица. Голубиная книга называет ее матерью всех птиц:

Стратим-птица всем птицам мати.

Почему она всем птицам мати?

Живет Стратим-птица на океане-море,

И детей производит на океане-море.

По Божьему все повелению Стратим-птица вострепенется,

Океан-море восколыхнется;

Топит она корабли гостиные Со товарами драгоценными, —

Потому Стратим-птица всем птицам мати.

Та же Голубиная книга добавляет:

Когда Страфиль-птица вострепещется Во втором часу после полуночи,

Тогда запоют все петухи по всей земле,

Осветится в ту пору вся земля.

По замечанию А. Н. Афанасьева, «птица эта держит белый свет под правым крылом».

Феникс. Символ воскресения, обновления, как физического, так и духовного. Родом из Эфиопии, эта птица живет пятьсот лет (иначе 1460 или 12594 года). Внешне эта птица напоминает орла, ее перья — красно-золотые. Чувствуя приближение смерти, феникс сжигает себя в своем гнезде, а вскоре из этого пепла рождается новый феникс. Впрочем, Овидий в «Метаморфозах» представляет все иным образом:

Только одна возрождает себя своим семенем птица:

«Феникс» ее ассирийцы зовут; не травою, не хлебом, —

Но фимиама слезой существует и соком амома.

Только столетий он пять своего векованья исполнит,

Тотчас садится в ветвях иль на маковку трепетной пальмы. Клювом кривым и когтями гнездо себе вить начинает.

Дикой корицы кладет с початками нежного нарда,

Мятый в гнездо киннамон с золотистою миррою стелет.

Сам он ложится поверх и кончает своей век в благовоньях.

И говорят, что, назначенный жить век точно такой же,

Выйдя из праха отца, возрождается маленький Феникс.

Только лишь возраст ему даст сил для поднятия груза,

Сам он снимает гнездо с ветвей возвышенной пальмы,

Благочестиво свою колыбель и отцову могилу

Взяв и чрез вольный прост в Гипериона город донесшись,

Дар на священный порог в Гипериона храме слагает*.

Геродот говорит о фениксе следующее: «Есть еще одна священная птица под названием феникс... Прилетает феникс только тогда, когда умирает его отец. Если его изображение верно, то

Бииняо.

внешний вид этой птицы и величина вот какие. Его оперение частично золотистое, а отчасти красное. Видом и величиной он более всего похож на орла... Феникс прилетает будто бы из Аравии и несет с собой умащенное смирной тело отца в храм Гелиоса, где его и погребает. Несет же его вот как. Сначала приготовляет из смирны большое яйцо, какое только может унести, а потом пробует его поднять. После такой пробы феникс пробивает яйцо и кладет туда тело отца. Затем опять заклеивает смирной пробитое место в яйце, куда положил тело отца. Яйцо с телом отца становится теперь таким же тяжелым, как и прежде. Тогда феникс несет яйцо в Египет в храм Гелиоса».

Фэнхуан. В древнекитайской мифологии чудесная птица. У фэн-хуана клюв петуха, зоб ласточки, шея змеи, хвост рыбы, а туловище в разводах, как у дракона; спереди птица выглядит как лебедь, со спины — как единорог. Юань Кэ говорит: «В Восточной пустыне, близ места обитания духа Шэбиши... жили красивые разноцветные птицы с пышным оперением, которые кружились в танце. В те времена Ди-цзюнь (верховный правитель востока. — К. К.) часто спускался с неба и дружил с пестрыми птицами... Почему же Ди-цзюнь дружил с этими разноцветными птицами?.. Оказывается, пестрые птицы были трех видов: одни назывались хуанняо, другие — луаньняо и третьи — фэнняо. В древних преданиях все они назывались фениксами — фэнхуан. Они были похожи на петуха с длинными разноцветными перьями. Фениксы когда хотят — едят и пьют, когда хотят — поют и танцуют. Стоит им появиться на земле, как в Поднебесной наступает мир и спокойствие».

Подпись автора

Учись слушать тех, кто молчит.
**************************
Приворотов не делаю. В личке диагностику и гадания не провожу.